bikeportal.org.ua

Этот рассказ про то, как я учил французский в Горном институте. Но для того, чтобы он был полным, придётся вернуться на десяток лет назад. В школе английский язык у нас должна была преподавать директор школы Валерия Игнатьевна. Нельзя дальше писать, не описав её. Это была высокая, сухощавая, немного сутулая женщина. К тому времени уже давно отгремела ВТОРАЯ МИРОВАЯ Война, но она, настоящая фронтовичка, ходила в военном кителе с широкой наградной планкой. Длинная тёмная юбка и мужские башмаки 43 размера. Лицо было мужиковатым, возможно, она и брилась. У неё был очень громкий бас, и во рту всегда была не потушенная папироса "Беломор канал". Её все боялись, возможно, что учителя боялись больше, чем ученики. Если её голос на перемене гремел в одном крыле школы, то дети с учителями на перегонки передвигались подальше от неё в другое крыло. Но должен признать, что на самом деле она была очень доброй. Она знала на память не только имена учеников, но и всё про наших родителей и примерно кто где живёт. А в школе училось около тысячи учеников. Была и старшая пионервожатая, молоденькая, полная противоположность директору. У неё пышный бюст аж вываливался из белой рубашки. Ноги были таким длинными, а юбка такая короткая, что первоклассники могли разглядеть цвет её трусиков не нагибаясь. Я уж не говорю, как те, кто чуть постарше, хвостом за ней ходили, когда она поднималась по лестнице... что-то я увлёкся. Прозвенел звонок и мы с большим страхом ожидали директора как учителя английского языка. Она пришла с опозданием. Мы вскочили, она от двери произнесла: "Гудмонин", "Сидамплис". Через несколько секунд в класс забежала вожатая и сказала, что Валерию Игнатьевну зовут к телефону. С тех пор она на долго исчезла с наших уроков, и её подменяла очень кроткая и тихая училка Анна Тихоновна. Впрочем, она тоже не всегда была на уроке и ничему нас не научила. Уже в старших классах мы бесились на уроке ин.яза. Дверь открылась, и мы опять увидели директрису у себя на уроке. Директриса произнесла что-то долгое по-английски и потом по-русски сказала: "Ответит..." - пауза затянулась.. Я сидел на задней парте и видел кончик ручки, которая скользила по журналу. Чувствовал, как напротив меня она поставила точку. Но она вдруг сказала: "Ответит Жулей" - моё сердце вздрогнуло и остановилось - "Наташа." Моя близняшка. Наташа поднялась, её губы задрожали, подбородок сморщился, а в глазах появилась слеза. Она обмякнув спустилась на сидение парты. "Два" - громко объявила директриса и навела в журнале жирную двойку. А потом вдруг сказала: "Ой, что же я наделала, я вместо Наташи поставила двойку Саше... Но ничего страшного, он сейчас её подтвердит!" Я конечно же тоже сильно испугался, но вдруг на удивление всего класса, директрисы и самого себя, заговорил на чистом английском языке. Не знаю, что произошло, может быть, кто-то рядом что-то подсказал, или я сам, запомнивший фразу директрисы, умудрился её перефразировать, а может быть в какой-то другой жизни был настоящим англичанином:) Директриса сказала, что я молодец, переправила мою двойку на пятёрку. И с тех пор Анна Тиховна, если я появлялся на её уроке, просто так мне ставила не меньше четырёх баллов. Даже в школьном аттестате по английскому у меня красовалась четвёрка. Вот с этими знаниями я и попал в институт.
Завтра напишу продолжение этой истории.

В то время у меня был друг Женя Сухачёв, я ещё не добрался своими рассказами до него. Мы вместе тренировались, гонялись, поступали в институт, прогуливали уроки и конкурировали в ухаживании за девушками. Впервые попав на урок английского в инстетуте, я понял, что мне очень там тяжело и поторопился перевестись в немецкую группу, где учился Женя. Он говорил, что будет мне помогать, но мне не понравилось как они шпрехали, и я вернулся опять в английскую группу. Преподавательница намекнула, что те, кто не будет ей мешать проводить уроки, получат в конце положительные оценки. На уроке она давала нам задание, ставила на свой стол большой портфель и пряталась за ним с огромным бутербродом. Было только видно как шевелятся её виски. Спокойно посматривая на неё, я царапал гвоздиком на парте свинью. Я увлёкся рисованием и хоть не был замечен в умении рисовать, получился не плохой дружеский шарж. Вдруг слышу тихий голос преподавателя прямо мне в ухо: "Саша, возможно, ты станешь хорошим карикатуристом, но пока я жива, ты английский не сдашь!" Не теряя время, попрощался и пошёл искать выход из положения.
Далi буде.

Сессия была уже на носу. По просьбе ректора, который знал о моём существовании, меня взяли в группу начального французского языка. Туда брали только взрослых дядей, которые поступили в институт давно уже после армии и работы на производстве. На первом же уроке не мог оторвать глаз от молоденькой училки, её голос ласкал мой слух, а её стройная фигура и черты лица меня отвлекали от урока и уносили мои мысли далеко от французского языка. Когда урок закончился и все начали расходиться, она вдруг сказала: "А вас я попрошу остаться, я с вами буду заниматься по дополнительной программе." Она закрыла небольшую аудиторию на ключ и локтями упёрлась в мою парту. Я не догадывался, что она хочет от меня, но страшней было то, что я не знал что мне важней её чары или положительная оценка. Её голос был по прежнему для меня наслаждением, а лицо было в десяти сантиметрах от моего, а мой взгляд скользил в её декольте до самых ног. Я видел прекрасную белую грудь, фигурное гладенькое тело в полупрозрачных трусиках…
А вы, что подумали? Индивидуальные занятия повторялись. Я дышал ей в грудь, а она учила меня французскому. Вспоминась поговорка, "Если б молодость умела, если б старость да могла", то был бы у меня и зачёт и шалене коханя. В день зачёта я пришёл с цветами и на колене читал ей французский стих про любовь! Инси валяви, инси валя мур! (Такова жизнь, такова любовь)

Мы ехали на тренировке по широкой дороге командой, никому не мешая. С нами поравнялся Уазик. Водитель стал нас прижимать к обочине, при этом выкрикивая в окно, что он нас научит по одному ездить. Не договариваясь, мы хором его послали на три весёлых русских буквы. Уазик уехал за горизонт. Когда подъезжали к закрытому повороту, то мы о нём уже и забыли. За поворотом стоял мужик с Уазика. В руках у него был длинный кривой стартёр в виде изогнутого металлического прута. До него оставалось 10 метров. Никто не собирался пугаться одного хама. Все дружно остановились и достали длинные алюминиевые насосы, которые при замахе неожиданно ещё и удлинялись на 30 сантиметров. У меня насоса не оказалось, но я быстро нашёл подходящий камень. Думаю так, сейчас брошу в него камень, он будет уворачиваться, а ребята в этот момент потушат его гнев насосами. Мы уверено надвигались на него. Мужик тоже усёк расчет, он бросил железяку на асфальт и виновато произнёс: «Ребята, но так же нельзя…» Мы приняли его капитуляцию громким смехом.

Такое впечатление, что я сам для себя пишу. Наверно так и есть.- Я персматриваю тему, исправляю ошибки. Иногда дописываю. Иногда вижу, что тема не раскрыта, пытаюсь переписать подробней. А вокруг такая тишина. Кто читает, вы хоть знак подавайте. Кашляйте хотябы:) Будьте активней, скажите, чтот не так или так, да и сами пишите. Такое впечатление, что только у меня не жизнь, а сплошное приключение. Нужна двухстороняя связь, в общении вспоминаются забытые интересные эпизоды из жизни.

читаю с удовольствием) классно про преподшу французского)) прекрасно понимаю

У многих есть и будут интересные истории , достойные описания. Но не у всех есть талант и желание их писать. Саша ты очень высоко поднял литературную планку . И многие молодые писатели стали твоими читателями.

Даже сейчас я уж было написал свою историю, перечитал - не то, как то нелитературно. Надо переписывать...

Саша, пиши исчо !

Как я вернулся в шоссейный велоспорт.

Вначале было окончание карьеры гонщика в 1994г. Потом семья, работа, неспешные катачки на байке. Весил я в то время 90 кг... В 2009 Витя Петрович пригласил поехать этап де тур во Франции в июле 2010. Я купил шоссейник и подал документы на регистрацию. Пытался готовиться на момент старта накат 5000, 2 тр-ки по 150 км. В 7 00 18 июля поехали на старт. . Смотришь вперед не видишь начала, назад не видишь конца - море из 10 тысяч велосипедистов. Старт ровно 7 00. На ноге браслет , который фиксирует время по трассе. Проезжаю арку старта пикает электроника. На моем Мавике 760м (которые я проехал периодически толкаясь ногой от асфальта). Никогда раньше не ездил в таком формате. По центру едут своим темпом, слева обгоняют, справа отстают.
Первых 50 км равнина (моё) Работаю с Виктором Петровичем обгоняем 2000-2500 чел
Так как больше 150 в сезоне не ездил я остановился на пункт питания на 150 км: бананы,батончики, гели, вода. На вопрос добавить ли порошка киваю и во фляге болтыхается неизвестный напиток.
И вот он легендарный Турмале. Вперед 39*27. Постоянно видишь кого нибудь стоящего, лежащего , блюющего...За все время работы в больнице я не видел такого количества рыгающих людей .
Апатия к соперничеству.
Решил , что заеду и не остановлюсь любой ценой.
Такой длины ( Турмале 18 км) с таким уклоном перевалы я не ездил. Скорость 8-9 км в час. выпито 4-5 фляг. Время восхождения 2 часа ( победитель 1ч 5 мин). Зрители подбадривают кричат туа километр . Проезжаую 1 км и вижу табличку 2 км до финиша. Ненавижу французский и его незнание туа это три , а не два как предположил я. Наконец последний км. Понимаю что доеду. Последний вираж , 300 м , звук ПИ в финишном створе.
Если бы мне дали телефон , а на связи бы был Костя, я бы сказал: Сынок выкинь велосипед, сожги форму и никогда не садись на вел. Тогда я занял самое далекое 565 место за все соревнования в жизни ...

ЗЫ Сынок выступает за Донецкую область по велоспорту. Я продолжаю кататься на велосипеде...
ЗЫЫ Если коряво и неинтересно звыняйте....

Дима, спасибо за поддержку и рассказик. Читал и ловил себя на мысли, что память возвращалась в многодневки. Вспомнился самый длинный этап в моей жизни, 270 километров. Он так ярко всплыл в памяти, что я его обязательно опишу. Захотелось и на Тур Де во Франции. Есть такая мечта у команды ВР. А на счёт моих литературных способностей, ты мне льстишь. Я за всю жизнь, наверное, около десяти книг прочёл, и то если в этот список включить букварь:)

Жулей писал(а):
Кашляйте хотябы:) .
Кхе-кхе. Тут как бы интересны офигительтнье истории связанные с велоспортом и велосипедом в принципе. Богатое велопрошлое не у всех есть...

Shved писал(а):
Жулей писал(а):
Кашляйте хотябы:) .
Кхе-кхе. Тут как бы интересны офигительтнье истории связанные с велоспортом и велосипедом в принципе. Богатое велопрошлое не у всех есть...

Если ты велосипедист, и у тебя (у вас , у нас) есть интересная история из жизни, то думаю, что её стоит написать. Ведь тема называется офигительные истории, значит не обязательно велоистории.

Мои первые настояшие велотуфли Адидас ( в то время первые туфли были у всех одинаковые с кожанной подошвой не известного мне производителя. Стопу они не держали, подошва прогибалась ).

В 1986 г в Донецке проходила международная гонка Донбасс с участием поляков и румын. Они привозили для обмена разные велоцацки мы подгоняли им велотрубки (покрышка и камера в одном флаконе). Поэтому целый год все обычно были заняты накоплением трубок для обмена. А сами ездили на латанных перелатанных. Я скопил аж 10 шт. Вечером пробрался в гостиницу Шахтер, а тогда пройти в гостиницу с иностранцами было не просто . Нашел румын примерял велотуфли адидас с фото Меркса на язычке. Шипы на них прибивались гвоздями к подошве. За трубки сторговать не удалось, пришлось добавлять деньгами. Туфли обошлись мне в 180р. Мама тогда зарабатывала 120, а папа 240. Дома был дикий скандал, но так как деньги были мои честно заработанные все утряслось.
Около 3 месяцев туфли не касались асфальта. Я выходил в тапочках. Обувал туфли , залазил на вел, тапочки прятал в карман. Ноги я никогда не вытаскивал из туклипсов. Заезд домой в обратном порядке лавочка, тапочки и потом касание асфальта.

Туфли были отличные, подошва жесткая нигде не давили. Потом мне стали выдавать новые и красивые и даже лучше...
Туфли были переданы по наследсту брату, потом пошли по рукам. Последний раз я видел их на велобазе в 2008 году...
В них еще можно было ездить..

А еще было седло - белый Сoncor с обтекателем , но это другая история....

Да было, а мы жили в гостинице и по вечерам не вылазили из номеров поляков, потроша их сумки. Было много вкусностей - фляги, майки, супермодные очки. У меня до сих пор сохранилось полотенце, которое мне очень нравилось, но у меня не было лишней трубки, чтобы выменять его у поляков, но мне его в конце-концов подарили:)

Так, на велобазах чого тільки не побачиш зі старовини.
(це я аби "спалити" - я всі історії читаю=) )

Это была моя последняя гонка, которую я ехал по оф. календарю. Под руководством Алексей Петровича Семыкина наша команда выиграла подряд несколько украинских многодневок, и нас, как исключение, допустили к всесоюзной гонке на приз газеты «Соц. Индустрия». Это была вторая гонка по значимости на пространстве СССР после «Сочинской» гонки, где отбиралась команда на «Велогонку Мира». На Соц Индустрии выступали сборные республик, а мы выступали Донецким клубом. Подготовка проходила в теплой Феодосии, а стартовали мы при минусовой температуре из Харькова. Маршрут был через пол Украины. Харьков-Донецк-Запорожье-Мелитополь-Симферополь-Ялта, по Ялте. Ялта – Севастополь – Ялта. И основной финиш в Симферополе. Я хочу описать этап Донецк-Запорожье.
Старт должен был быть в 10.00. Но донецкие гаишники отличились не пунктуальностью. И мы в ожидании простояли на линии старта под небольшим дождиком почти в минусовую температуру около одного часа в трусах и безрукавках. По положению гонки этап был 240км, но что-то не просчитали, и в результате мы проехали 270километров за один этап. Наконец-то дали старт, но я так замёрз, что не мог отогреться даже после пятидесяти километров. Холодный дождик иногда усиливался. Помню, во время этапа, ко мне подъехал Сергей Минашкин и попросил его потолкать, пока он справит естественную нужду. Велотрусы имели высокие лямки, и у Серёги никак не получалось пописать. Я так увлёкся его проблемой, что и сам захотел. Я просто расслабился, и тепло стало опускаться по моим ногам. Было так холодно, что через некоторое время я жалел, что не могу эту процедуру повторять снова и снова. Мои пальцы на руках так закоченели, что я не мог ни переключаться, ни тормозить. Группа тоже себя вела неадекватно, и начались завалы. Я прекрасно видел очаг первого завала, но не сумел оторвать рук от руля, чтобы ударить по тормозам, и на полном ходу влетел в кучу падающих гонщиков. Потом был в роли догоняющего, и как только мне удавалось догнать группу, опять случался завал, и я туда влетал, не тормозя. И так не менее семи раз. Не смотря на завалы и ссадины, я умудрялся держаться основной головы.
Когда до Запорожья оставалось около шестидесяти километров, подъехали судьи и объявили, что наш обед уже остывает на столах ресторана. Группа поделилась на три или четыре огромных вертушки и набрала скорость на равнине под семьдесят километров в час, а может быть и выше. На первой позиции не возможно было оставаться более одной секунды. Те, кто не влез в вертушку, их просто сдувало, и вертушка от них улетала как метро от перрона. Финишировали мы уже под свет уличных фонарей. Не переодеваясь, все пошли на обед. Потом был общий душ, находящийся в подвале гостиницы.
Утром я проснулся вживленный в простынь. Она в десятках местах большими пятнами вжилась в моё тело. Отрывать её по кусочкам или отмачивать, не было времени, не было даже лишней минуты. Семыкин принёс нашатырный спирт и попросил всю команду стать вокруг меня и по команде сорвать с меня простынь. Только после того, как я пришёл в себя после секундного обморока, я понял, зачем нашатырь. Простынь была содрана вместе с кожей. Тренер заранее попросил, чтобы все из команды накрутили бублики из ваты и бинта. Мне наложили их на раны и ссадины и прикрепили их к телу пластырем. Потом я не без помощи ребят одевался. Температура поднималась, наверно, до сорока градусов. И только на велосипеде в движении, не чувствовалось, что тело было в сплошных асфальтовых ожогах. Команде был важен каждый человек, и я продержался до последнего этапа, и даже на одном из них финишировал в отрыве четвёртым. После гонки не мог смотреть на велосипед больше месяца. Наверно, именно тогда я впервые и единственный раз в жизни не хотел заниматься велоспортом.